О.БУЛАНОВА
Задолго до карабахской войны и ходжалинского геноцида, армяне в 1918 году учинили геноцид азербайджанского народа и всего мусульманского населения в различных городах Азербайджана. Помимо Баку, армяне устроили кровавую резню в Губе, Хачмазе, Лянкяране, Гаджигабуле, Сальяне и Шемахе.
Однако у любого события есть предшествующие обстоятельства. И эти предшествующие обстоятельства с поразительной яркостью показывают все вероломство и низость армян.
Вести об отречении царя, Февральской революции 1917 г. и образовании Временного правительства дошли до Шемахи в первых числах марта и ввергли все общество в смятение, которое очень быстро перешло во всеобщее ликование и радость: люди думали, что вот теперь-то настанут долгожданная свобода и раскрепощение.
Второго марта 1917 г. было получено телеграфное сообщение о необходимости образования в Шемахе Исполнительного Комитета (ИК). Состоялись первые всеобщие выборы, прошедшие в достаточно бурной и неспокойной обстановке. Представителями в основном христианского населения выдвигались требования избрать ИК по партийному принципу, с чем не соглашались представители мусульманского населения, как правило, не представленные в каких-либо политических организациях, а также духовенство.
После долгих обсуждений и увещеваний был наконец избран Уездный ИК из 19 человек. От армян в состав ИК вошли представители обеих церквей и два политических деятеля. Имелись и представители русского населения, в том числе молокане. Председателем ИК был избран бывший член Первой Государственной думы Мамед Таги Ализаде. Впрочем, впоследствии в силу быстро изменяющейся политической обстановки как руководство, так и состав ИК неоднократно менялись.
Общественно-политическая жизнь Шемахи заметно оживилась. Стали появляться разные комитеты, советы, общества. Почти всеми основными народами уезда были образованы Национальные советы. Так, очень скоро появились Шемахинский мусульманский национальный совет, Армянский национальный совет, Комитет Русского общества гор. Шемахи. Из старых городских структур тоже кое-что сохранилось.
Первые манифестации, проведенные под лозунгами свободы и равноправия, действительно получили всенародный характер, шествия по городу с остановками перед городскими общественными зданиями, церквами, Джума мечетью сопровождались речами и музыкой. В ходе одной такой манифестации народ бросился на полицейских, вспомнив «все те мучения, унижения и несправедливости, которые они натерпелись от последних».
Однако очень скоро возвышенные и радужные настроения в обществе пошли на убыль в силу стремительно набиравших сил экономических проблем, выразившихся в первую очередь в нехватке продуктов, а затем и вовсе началом голода. К осени цены на продукты, особенно на хлеб и зерно, повысились настолько, что среди бедных слоев населения участились смертные случаи от голода. Все это усиливало недовольство и напряженность в обществе.
Немалую роль, как оказалось впоследствии, в этом сыграло и действие комиссара Шемахинского продовольственного комитета Атабекяна, фактически лишившего Шемахинский уезд той продовольственной помощи, которую он получал из Баку. В ходе расследования выяснилось, что Атабекян не представил в Губернский продовольственный комитет доклад о предоставлении Шемахинскому уезду зерна в размере 2,5 млн пудов.
Мусульманские деятели, в том числе член ИК Аббас Саххат, считали это действие Атабекяна откровенной провокацией, о чем они открыто заявляли и даже написали в газете. Добившись освобождения Атабекяна с должности, городским властям, тем не менее, не удалось исправить положение, несмотря на неоднократные обращения в соответствующие структуры в Баку и Тифлисе.
История с Атабекяном усилила и без того враждебное отношение армянских активистов Шемахи против азербайджанцев. Одновременно с саботажем мероприятий городских властей, в которой азербайджанцы были достаточно представлены, шла целенаправленная кампания по наращиванию антимусульманских настроений среди шемахинских христиан, подогреваемая Армянским национальным советом и местной организацией партии «Дашнакцутюн». Распространялись необоснованные слухи о якобы массовом вооружении азербайджанцев, о том, что они собираются устроить «резню христианского населения», прячут в своих амбарах и складах зерно, чтобы уморить население голодом, и т.п.
Первыми подались на эти провокации представители Совета солдатских и рабочих депутатов, в основном единичные русские солдаты и отдельные чиновники, начавшие обвинять мусульман «в реакционности и в национальном шовинизме, угрожали им четырьмя миллионами штыков, которые находились на турецком фронте».
Мусульманам ставилось в вину также то, что якобы «они скрывали муку, мануфактуру и другие предметы первой необходимости», объявлялось, что «будут обысканы все их сундуки и женские половины». Дело дошло до того, что на своих заседаниях Совет принимал такие решения, как разделить город на 56 частей, одновременно и неожиданно устроить обыск в целях изъятия оружия и продуктов или же отправить в Тифлис своего представителя для получения военной помощи против мусульман.
Не представлявшие сами по себе какую-либо серьезную угрозу и не поддержанные русским населением города в целом, в том числе и молоканами, члены Совета солдатских и рабочих депутатов, однако, имели в лице армян сильных союзников, что вселяло тревогу среди мусульманского населения. Как показали дальнейшие события, тревога мусульман были небезосновательна.
После расформирования местной команды и ухода военных сил из города Совет солдатских и рабочих депутатов также перестал существовать, но перед тем, как покинуть Шемаху, весь оружейный арсенал этого гарнизона был передан армянам. Не поставив в известность ни Уездного комиссара, ни ИК, и тем более Мусульманский национальный совет, армяне образовали местный гарнизон, состоящий исключительно из армян и молокан. Это событие и послужило началу открытого противостояния армян с мусульманским населением Шемахи.
Однако к этому событию предшествовали уже царившие в это время в шемахинском обществе враждебное настроение и поведение армянской элиты, что было отмечено многими азербайджанцами:
— «С самого начала войны армяне начали проявлять к нам, мусульманам, ненависть и вражду. При встрече с армянами мусульмане подвергались всякого рода оскорблениям, не щадили армяне и мусульманской веры, понося ее скверными словами»;
— «С самого начала я заметил, что отношение армян к мусульманам изменилось к худшему: они стали по отношению к нам высокомерны, сторонились нас, не приглашали нас на свои собрания и старались не допускать нас в общественные организации…»;
— «Еще задолго до переворота армяне стали вести себя агрессивно по отношению к мусульманам и проявлять свою вражду к ним. После переворота же выступили открыто. Усиленно стали запасаться оружием»;
Вскоре отношение армян к мусульманам стало проявляться в конкретных действиях. В конце 1917 г. обретающие все более широкие масштабы голод и разруха привели к тому, что в уезде появились разбойничьи банды, в основном из мусульман, которые грабили и нередко убивали проезжих, независимо от их национальности — мусульман, армян, русских и др.
О том, что первопричиной увеличения числа таких банд являлся именно голод, свидетельствовали факты, когда грабители отнимали всякую еду и продукты. Об одном таком случае говорилось в заметке в газете «Ачыг соз»: «Пока не будет устранена сама причина образования этих банд, отдельными арестами их не искоренить».
Однако шемахинские армяне и молокане не считались не только с этим важным фактором: они обвиняли в этих нападениях всех мусульман, выражая свое недовольство и «не желая считаться с тем, что шайки не различали армянина от мусульманина» и, что «все мусульманское население не могло нести ответственность за выступление отдельных разбойничьих банд».
В Шемахинском ИК был поставлен вопрос о создании смешанного отряда милиции, чтобы наблюдать за порядком в Шемахе и уезде. Создание отряда было возложено на гласного Городской думы Садык бека Агаларова и др. Однако армяне, составляющие уже большинство в ИК, начали оттягивать создание отряда под разными предлогами, наконец заявили, что надо создать армянский батальон. Мусульмане протестовали.
Тогда армяне согласились допустить в батальон молокан, но не мусульман. Мусульмане через своего представителя выхлопотали в Тифлисе в Закавказском комиссариате право на свое участие в этом батальоне. «Армянам это не понравилось. Их солдаты стали покидать казармы, и батальон так и не был создан».
Тем не менее, при комиссаре уезда была учреждена должность особо уполномоченного, исполняющего обязанности начальника милиции, на которую был назначен Тарлан бек Алиярбеков. По поручению Губернского комиссара он набрал около ста милиционеров, с помощью которых вскоре дорога между Кюрдамиром и Шемахой была очищена от разбойников и прекратились грабежи и разбои в самом городе.
Однако уже тогда, когда решался вопрос о вооружении отряда милиции, руководство местной команды в лице Совета депутатов и армян отказало выдать оружие, принадлежащее бывшей полиции и хранившееся в военном арсенале команды. Передача же командой этого склада армянам без ведома городских и уездных властей еще более усугубила положение.
Армяне и молокане, овладев складом, решили сформировать вместо ушедшей команды гарнизон с условием, что там могут служить только запасные. Т.к. мусульмане не служили в войсках, то запасных у них не было, и такое условие лишало мусульман права участвовать в гарнизоне.
Несмотря на противодействия армян, представители азербайджанцев во властных структурах Шемахи добились от закавказских властей включения мусульман в состав гарнизона. Армяне и молокане категорически отвергли требование мусульман, чтобы состав гарнизона формировался пропорционально численности населения, но пришли к согласию, что в гарнизон войдут 125 армян и молокан и 125 мусульман, при этом армяне и молокане содержались за счет казны, а мусульмане — за счет общества. Начальником гарнизона стал армянский офицер Гюльбандов.
«В казармах армяне сторонились мусульман и даже обижали их. При этом замечалось хищение армянами ружей и патронов из цейхгауза, напр., из 200 тысяч патронов осталось только 130 тысяч».
Усиленное стремление армян к вооружению стало замечаться все больше, что приводило к нарастанию напряжения между армянами и мусульманами. Армяне возвращались с фронта в полном вооружении, и очень часто случалось, что один солдат нес три ружья.
22 декабря 1917 г. шемахинский Уездный комиссар получил телеграмму из Кюрдамира о хищении из тамошнего цейхгауза оружия. Выяснилось, что оружие похищено армянами и под конвоем армянского отряда под командованием прапорщика, армянина по фамилии Иванов, на нескольких фургонах отправлено в Шемаху. Отряд был настигнут в селе Ахсу; армяне отказались вернуть оружие. Возбужденные окрестные крестьяне разгромили фургоны и растащили оружие.
После этого случая городской голова Теймур Ага Худавердиев созвал в помещении городской управы представителей армян и мусульман с целью выяснения создавшегося положения. На этом совещании азербайджанские общественные деятели впервые напомнили армянским представителям события 1905 г., когда «почти везде мусульмане выступили против армян, где было смешанное население, а шемахинские мусульмане не выступили против них, хотя были тогда хорошо вооружены и превосходили армян численностью так, что могли всех вырезать без потерь с их стороны».
Настойчиво подчеркивая, что мусульмане не желают братоубийственной войны, как не желали ее в 1905 г., лидеры шемахинских мусульман «указали армянам на все их начинания, носившие враждебный характер по отношению к мусульманам». На упреки и призывы мусульманских представителей прекратить противостояние и восстановить добрососедские отношения, «армяне то отмалчивались, то неудачно оправдывались или же говорили о братских чувствах к мусульманам. Но в их ответах чувствовалась неискренность».
Одновременно азербайджанские общественные деятели призывали мусульман к спокойствию и мирной жизни с армянами и убеждали их, что со стороны армян мусульманам никакая опасность не угрожает. Вместе с тем был создан т.н. Межнациональный совет, долженствующий предотвращать или разрешать какие-либо противодействия и разногласия, возникавшие на национальной почве.
В начале января 1918 г. известный азербайджанский общественно-политический деятель Исабек Ашурбеков сообщил шемахинцу Мамед Али беку Вейсову, что из Баку в Шемаху отправлено 12 фургонов разных снарядов для раздачи между крестьянами-армянами Шемахинского уезда. В Шемахинском межнациональном совете, обсудившем этот вопрос, было постановлено, что два фургона будут переданы мусульманам в лице Мусульманского комитета.
При этом азербайджанские власти Шемахи убедили крестьян окрестных мусульманских селений, в том числе Маразы, собирающихся напасть на этот транспорт с оружием, что оно не будет использовано против них, и чтобы они пропустили фургоны с оружием. Те повиновались. В резултате мусульманам не удалось ни воспрепятствовать перевозке этого оружия, ни хотя бы получить часть его, и оружие было доставлено по назначению, т.е. в армянские и молоканские села.
С началом 1918 г. шемахинские армяне стали усиленно продавать свое движимое и недвижимое имущество и уезжать в разные города или же в укрепленные армянские села (Матрасы, Сагиян и др.), что вновь было с тревогой замечено мусульманами. Одновременно продолжали поступать все новые и новые сведения о направляющихся в армянские села многочисленных отрядах вооруженных армянских солдат и партий снарядов и оружия.
В первой половине февраля Шемахинский мусульманский комитет от Бакинского комитета Азербайджанского национального совета, а Шемахинский армянский комитет — от своего совета получили телеграммы с просьбой принять меры к недопущению эксцессов, т.к. из Баку в Шемаху следует отряд бывших солдат-армян. Однако в телеграммах не было указано, в каком количестве и по какой дороге отправляется этот отряд, и только в телеграмме Армянскому комитету было указано, что отряд следует с оружием.
Вовлечение Азербайджанского национального совета в Баку в этот вопрос без уведомления, что отряд сопровождает большой транспорт с оружием, свидетельствует, что армяне всячески скрывали факты перевозок больших партий оружия в Шемаху, одновременно пытаясь обезопасить передвижение армянских войск.
Тем не менее, Азербайджанский национальный комитет Шемахи предупредил Кюрдамирский комитет о следования отряда и о недопущении в отношении него каких-либо эксцессов. Был предупрежден также старшина азербайджанского селения Маразы, поскольку не было известно, по какой дороге последует отряд.
Архиепископ Шемахи Баграт также отправил телеграммы на имя Кюрдамирского комиссара и Мусульманского комитета в Кюрдамире с извещением о следовании отряда и с просьбой о недопущении эксцессов. Телеграммы эти были отправлены от имени Межнационального совета без ведома самого Совета, что вызвало подозрение у азербайджанцев, потребовавших обсудить этот вопрос. Однако Баграт уклонился под разными предлогами, и совещание Совета не состоялось.
В итоге оказалось, что отряд с большим транспортом оружия не пошел ни по Шемахинской дороге через Маразу в Шемаху, ни через Кюрдамир, а, не доезжая до Кюрдамира, тайно высадился на подстанции Падар и по степи направился в расположенные в горах армянские села. По дороге, проходившей через село Биджов, отряд убил двух случайно встретившихся пастухов из села Кошад. Когда весть об этом дошла до Биджов, то сельчане, предположив, что на них собираются напасть кочевые банды шахсеван с персидской стороны, устроили засаду, послав предварительно на встречу предполагаемой банды шахсеван несколько аксакалов для переговоров.
Старики не вернулись, а армянский отряд приближался к Биджову. Тогда сидевшие в окопах крестьяне произвели несколько выстрелов в воздух, на что отряд дал залп, которым были убиты десять биджовцев. Завязалась перестрелка, и уже все селение участвовало в бою, в котором обе стороны понесли потери. Армянскому отряду удалось прорваться.
Биджовские события стали фактически первым вооруженным столкновением между мусульманами Шемахи и армянами, которые всколыхнули все азербайджанское общество уезда, требовавшее от своих представителей решительных действий. Для армянских лидеров Шемахи такого рода противостояния также были нежелательны, поскольку подталкивали азербайджанцев к ответным мерам и, главное, сводили на нет фактор неожиданности нападения.
Поэтому, серьезно обсудив инцидент, обе общины приняли решение, что отныне армянские солдаты, возвращавшиеся якобы в свои селения, должны были отправляться без оружия. Азербайджанским властям Шемахи и на этот раз удалось успокоить население и сдержать его от каких-либо выступлений. Однако напряженность в обществе, как в азербайджанском, так и в армянском, не спадала, и простые армяне, более осведомленные о планах своих соплеменников, так или иначе проговаривались, а иногда и открыто предупреждали своих знакомых азербайджанцев. Таких предупреждений было несколько.
Безусловно, как азербайджанская, так и армянская общины Шемахи поддерживали тесную связь с Азербайджанским и Армянским национальными советами в Баку и были в курсе сложившегося положения в Баку, где напряженные отношения между различными политическими силами обострялись с каждым днем все больше и больше.
Хронология событий, происходящих в Баку и Шемахе, начиная с 1918 г., позволяет утверждать, что существовали единый план и сценарий относительно азербайджанских национальных сил и мусульманского населения обоих городов и уездов, тщательно подготовленный и целенаправленно осуществляемый большевистско-дашнакским союзом, обосновавшимся в Баку. Понятно, что азербайджанские деятели, открыто сталкивающиеся с действиями этого союза, по мере своих возможностей старались также предупредить шемахинцев о надвигающейся опасности.
Так, во второй половине марта 1918 г. в Шемахе были получены сведения из Баку, что отряд армянских войск от 2 до 3 тысяч человек и с 60 фургонами оружия и снарядов, включая пушки и пулеметы, под командованием Артамонова в полном боевом порядке едет на Шемаху.
Сведения эти стали поступать сразу через разные каналы, в том числе через представителей партий «Мусават» и «Гуммет»: означенный отряд в тысячу двести человек идет в Шемаху, «чтобы ее завоевать и подчинить своей власти, что после завоевания Шемахи он отправится в Геокчай, где соединится с тамошними армянами, оттуда уже через Арешский уезд в Нуху и там укрепится и будет в ожидании прибытия из Баку другого отряда с броневиком в Евлах; к этим двум отрядам должен будет присоединиться третий из Шуши, и все три отряда двинутся на Елисаветполь, главный очаг всех мусульманских интриг, причем отряды по пути следования должны разрушать мусульманские села, чтобы обезопасить себе тыл».
Было решено составить делегацию из азербайджанских и армянских представителей и отправить ее навстречу отряду, чтобы выяснить, какие цели он преследует, и предложить обойти Шемаху и сдать все оружие в Шемахинский гарнизон. Делегация отправилась в село Маразы и узнала, что отряд направился уже в молоканское село Козлу-чай (Хильмили). Из Маразы член делегации А.Коджаманбеков отправил в Шемаху человека с посланием. Прибыв в 5 часов утра в город, он сообщил азербайджанским представителям, что в отряде 600 лошадей, 8 орудий и 12 пулеметов, и что по пути отряд встретил восемь человек мужчин мусульман, одну женщину и двоих детей и всех их убил.
Коджаманбеков также передал, что опасается за судьбу Шемахи, т.к. отряд едет в полном боевом порядке, и предложил немедленно предпринять меры. Сама делегация отправилась в Козлу-чай для встречи с отрядом. На следующий день она вернулась в Шемаху и на совещании, где собрались члены Азербайджанского национального комитета и наиболее видные горожане, сделала сообщение.
Вначале выступил архиепископ Баграт, который подтвердил, что отряд шел в Шемаху, где должен был оставить часть солдат, а остальные должны отправиться в Матрасы. Но по настоянию делегации он изменил свое намерение и, миновав Шемаху, пройдет прямо в Матрасы.
Баграт добавил, что отряд состоит из 300 молокан Шемахинского уезда, а остальные 900 человек — армяне разных уездов: Геокчайского, Шекинского и даже Эриванского, а также Шемахинского. На вопрос, зачем эти отряды идут в Шемаху, архиепископ ответил, что они направляются домой через Шемаху, поскольку другие дороги закрыты и небезопасны.
Далее он сообщил, что оставшиеся в Матрасах армяне восстановят порядок в шемахинских казармах, обезоружат крестьян окрестных сел, будут оказывать помощь шемахинскому комиссару, откроют и обезопасят дороги. При этом Баграт не сказал, что армяне встретили делегацию более чем агрессивно, хотели даже взять азербайджанцев в заложники, и ему самому еле удалось отговорить их.
Несмотря на определенно успокаивающее изложение ситуации Багратом, собравшиеся не были удовлетворены услышанным.
Затем стало известно, что руководители отряда армяне и русские не скрывали своих намерений относительно мусульман Шемахи, заявив мусульманским членам делегации: «Вы что, думаете, что вы являетесь хозяином этой земли? Нет, хозяином являемся мы, и мы вам покажем, как надо подчиняться власти!»; «Через дней десять выйдет из Баку отряд с двумя броневиками, разрушит надежное мусульманское селение Кюрдамир, и мусульмане будут со всех сторон окружены и побеждены»; «Мы пришли не для того, чтобы вернуться обратно, а окончательно разорить Шемаху и перебить всех мусульман».
Шемахинский уездный комиссар Азад бек Каджаманбеков также подтвердил, что сдать оружие в Шемахинский гарнизон в отряде категорически отказались и согласились пройти в село Матрасы, обходя Шемаху, лишь после долгих настояний делегации. Из всего увиденного и услышанного был сделан вывод, что отряд явно преследует другие задачи, и хотя обещал пройти мимо Шемахи, но может не сдержать слово.
В тот же вечер прибывшие в Шемаху наемные солдаты-азербайджанцы подтвердили факт убийства отрядом по пути следования в районе Джанги 11 мирных жителей, в том числе женщин и детей, и что отряд из Козлу-чая через Чухур-Юрт направится в Шемаху. В этот же вечер из ближайшего селения Ангехаран «прискакал верховой и сообщил, что чухур-юртские старики молокане предупредили их, чтобы они ушли куда-либо в безопасное место, т.к. отряд при следовании чрез Ангехаран может напасть на них».
Азербайджанские представители, обсудив создавшуюся ситуацию и взвесив соотношение сил, решили в первую очередь послать в Тифлис в Закавказский комиссариат ходатайство о присылке помощи для защиты мусульман от вооруженного нападения армян и большевиков. Однако события развивались уже с такой нарастающей скоростью, что рассчитывать на какую-либо помощь закавказских властей вовсе не пришлось.
До начала кровавых событий оставалось несколько дней…
По материалам сайта 1918pogroms.com. В кавычках представлены цитаты из документов того времени.